…И вот, наконец, свершилось: вышел самый долгожданный русский альбом года — «Девушки поют». Меломаны и эстеты ждали его, кажется, с прошлой весны. Чаще всего, когда чего-то так долго ждут, это что-то не оправдывает ожиданий, или оправдывает, но не до конца. АукцЫон взял головокружительно высокую планку — и перепрыгнул её с лёгкостью километров этак на сто. 22 апреля (запомните эту дату — теперь это уже история) в клубе Б1 произошло событие, которое бесповоротно изменило сознание всех тех, кому посчастливилось быть его участником. Простые смертные лицезрели Марка Рибо — легендарного гитариста Тома Уэйтса (хотя, где он только ещё не играл) — и не понимали этого. Простые смертные слышали клавиши Джона Медески — и не думали об этом. Что уж говорить о Владимире Волкове… Но важно, что люди услышали такую музыку, которую они не привыкли слушать — и она им понравилась.

Как уже вскользь упоминалось, концерт был посвящён презентации новой пластинки АукцЫона «Девушки поют». Для многих, пришедших в Б1 это, наверное было просто очередным выступлением АукцЫона. Для других многих — ещё и возможность увидеть западных богов эксперимента в сотрудничестве со своими славянскими братьями. И те и другие получили в несколько раз больше, чем ожидали. Начать с того, что шоу было просто потрясающе организовано. Приятно было осознавать, что Медески с Рибо не каждый день играют в таких концертах. Два огромных экрана по краям сцены не только показывали артистов — это было смешано с сюрреалистическим видеорядом и, что уж совсем для меня показалось невероятным — использовался real-time монтаж. Лица артистов тут же на ходу обводились по контуру, активно использовалась комбинированная камера, многообразие чисто киношных эффектов, от простой «крупы» до уже хрестоматийной «трясущейся» камеры и прочего. Звук в Б1, пожалуй, лучший из всего, что я когда-либо слышал в Москве. Вот, собственно, и всё о звуке.

Народу в Б1 набилось прилично. Конечно, не так, как на Ленинград, но и проект предполагает более разборчивого слушателя. То, к чему пришли сегодня Фёдоров с Волковым, на этом уровне (как профессионализма, так и известности) не делает больше никто в России. Для меня было парадоксальным то, что музыка, которую должна бы слушать кучка эстетов, достигала такого варварски-драйвового эффекта. Конечно, все ждали «Ждать», которую в феврале выкладывали в Интернете. И вот дождались — перед бисом все музыканты, кроме Фёдорова-Медески-Рибо-Волкова ушли со сцены, и зазвучали первые трогательные аккорды лёньковской гитары, которые зал встретил яростной благодарностью. А дальше все уже привыкли слышать риф Рибо на флэнжерованной гитаре. Флэнжерованная гитара осталась, а вот привычный риф совершенно потерял своё студийное мелодическое обаяние. Пульсация и рисунок остались, а вот ноты Рибо брал такие, будто на ходу придумывал мелодию. Это было потрясающе. Чувствовалось, что зал не понимает, что происходит, но драйв уже подхватил каждого и случилось страшное: в какой-то момент мне показалось, что все умеют воспринимать не только мелодическую музыку, но и другую… Все могут воспринимать музыку, которая требует более внимательного вслушивания и вглядывания, чем то, что крутят по радио, — простите мне этот штамп.

Ведь и Рибо, и Медески, и Волков — это импровизаторы совершенно иного толка, чем те, к которым привыкли обыкновенные слушатели. Они перед вами не будут устраивать чудес технической фантазии, не добавят в и без того красивое соло ещё более украшающих его мелизмов… Они импровизируют не для того, чтобы показать, что они это умеют: импровизация — способ их искусства, который заключается в бесконечном поиске. Но тот, кто искренно ищет, разве не заслуживает более пристального внимания к себе?

То, к чему в музыке давно привык западный слушатель, постепенно усваивается и нами. То, что раньше воспринималось как камерное — теперь собирает такие огромные залы. Этой хорошей разной музыки становится всё больше. И в этом, конечно, заслуга, во многом таких изобретателей музыки, какими являются АукцЫон.

24.04.2007