Вы современную отечественную музыку слушаете? Выписки об исполнителях делаете? Или у вас память хорошая? Тогда вы должны назвать мне хотя бы трех самых-самых известных саксофонистов, что играют музыку рок. Козлова оставим в стороне. Дядя Миша Чернов? Так, хорошо! Кто еще? Игорь Лютый иногда? Я поражен! И?! Правильно, Николай Рубанов из АУКЦЫОНА!!!

— Когда же, когда выйдет новый альбом АУКЦЫОНА, Николай?!!!!

— Вопрос сложный… Если звезды на небе сложатся благоприятным образом, то скоро.

— Звезды — это Федоров?

— Он является основным проводником воли звезд, поэтому да, все, прежде всего, зависит от него.

— В вашем ответе — полный штиль. За свою жизнь в музыке с вашим участием вышло столько альбомов, что для вас появление очередного — отнюдь не событие, которого с нетерпением ждешь…

— На самом деле достаточно тяжело привязывать какой-нибудь творческий продукт к какой-то конкретной дате — к 1 мая или 7 ноября. Музыка — это немножко другой род деятельности, и, как правило, не получается выпустить очередной альбом к тому сроку, который планировал ранее. В прошлом году вышел сингл АУКЦЫОНА, вышел сингл в Штатах, немножко с другими песнями. Процесс идет, другое дело, что материала у АУКЦЫОНА скопилось больше, чем на один альбом. Хочется, конечно, чтобы новый альбом вышел побыстрее, но и спешка здесь ни к чему: он выйдет точно тогда, когда будет нужно. Он записан и не опоздает к своему слушателю.

— Как вам, второму эшелону группы, работается за спинами Федорова и Гаркуши?..

— …Ух… Это в основном болезнь журналистов — четко разделять музыкантов по номерам: этот — номер один, а вокруг него — все остальные. К примеру, у Олега Гаркуши очень тяжелая жизнь внутри группы АУКЦЫОН, потому что на него сваливают неблагодарную работу общения со средствами массовой информации.

— А вы бы как-нибудь ему помогли, сказали бы: давай, Олег, сегодня я вместо тебя с журналистами поговорю!..

— Ну-у-у… по большому счету, лично я не замечал особого интереса к своей персоне…

— Ни фига себе! Я думал, что уж по крайней мере в Питере вы точно фигура культовая!

— Нет. Да я и плохо понимаю, что такое «культовая фигура»… А применять ко мне этот термин было бы… В общем, я спокойно хожу по улицам, на меня не показывают пальцем…

— Ну а на сборных каких-то концертах, где тусуется туча журналистов, неужто никто не тянет в сторону с просьбой об интервью?

— А не факт. На самом деле знают из АУКЦЫОНА в лицо только Гаркушу. Естественно, Федорова знают. Причем знают так… странно: за последние года четыре основная масса журналистов «прозрела», и для них «открытием» оказалось, что это не Гаркуша сочиняет музыку и тексты, а есть еще другие люди, которые этим занимаются.

— А чем вы занимались до того, как году… в 85-ом(?) попали в группу ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ?

— До этого я учился в Ленинградском государственном университете на физическом факультете. Собственно, группа ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ состояла в своем подавляющем большинстве из студентов.

— То есть вы не гуманитарий, а из тех самых физиков-предателей, что читали стихи?..

— Ага, а другие предатели играли на гитарах, третьи — писали картины. После университета я не прикасался к той специальности, на которую учился.

— Раз саксофон, стало быть, музыкальная школа у вас была…

— Не было.

— Как????????? Понимаю, что можно освоить гитару, не имея хоть какого-нибудь музыкального образования, еще какой-нибудь инструмент, но саксофон… Не понимаю!

— Вот так. Всем хорошим во мне я обязан книгам! Вообще-то меня родители в детстве отдали обучаться на фортепиано, и в свое время я ходил на занятия к выпускнице Смольного института. Но, видя мое сильное сопротивление и нежелание, в конце концов они меня оставили в покое. Потом был период в два месяца, когда я также частным образом брал уроки у человека, который мне показал, как на саксофоне нажимаются кнопочки. В принципе, на этом мое общение с музыкальными учителями закончилось. Дальше уже все сам.

— Как вы попали в ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ? Группе требовался саксофонист?

— Это была организация, созданная товарищами, знакомыми и друзьями, решившими попросту сделать свой коллектив. И на тот период вообще не существовало такой концепции, что не хватает именно саксофона, — просто были люди, которые играли вместе, и из этого всего получался общий звук. О профессиональном подходе, что группе конкретно нужен звук саксофона, речи не было. И вообще группа ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ была группа очень практичная, созданная исключительно для того, чтобы получать в рок-клубе проходки на концерт известных групп.

— Но пошуметь-то с пару лет она сумела…

— Да не с пару. ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ довольно активно существовала во времена рок-клуба. Дело в том, что я участвовал в первом составе группы и перешел в АУКЦЫОН из нее. А ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ еще потом проработала года четыре, наверное. Они выпустили полноценный, большой, сорокаминутный виниловый альбом, ездили в Данию, еще несколько раз выезжали куда-то за границу.

В истории группы ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ есть два четких периода, очень разных. Первый — это когда в ней играли я, Селюнин-младший, Фомин, Берников, Семенов и Антон Белянкин, сочинявший тексты. Это был более танцевально-модный период, а потом произошел резкий крен в сторону хард-рока, неожиданно всплыли «цеппелиновские» интонации, очень могучие такие, и с того момента наши пути стали расходиться, потому что в хард-роке саксофон нужен, мягко говоря, весьма несильно. Но это все происходило очень органично, не то что там было принято какое-то решение. И я был приглашен в АУКЦЫОН, где мои умения востребовались более полно, а параллельно ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ все более и более тяжелело в звуке, хотя в свое время на «точке» АУКЦЫОНА, на проспекте Металлистов, был чудный концерт, в котором в одной программе выступали АУКЦЫОН, АЛИСА, ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ. Тогда это еще было не так помпезно, как ныне, поэтому, скажем, концерт АЛИСЫ, АУКЦЫОНА не вызвал приток безумных фанатов и так далее.

— Вам из сегодняшнего времени обидно, что проект ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ не реализовался во что-то существенное? Или у него никаких шансов на выживание не было?

— Почему «не реализовался»? Есть память, есть альбом… У каждого коллектива своя судьба, у ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ просто все закончилось тем, что группа перестала существовать. Не каждый коллектив обязан существовать пятнадцать-двадцать лет. ВРЕМЯ ЛЮБИТЬ сказал свое слово достаточно… ну, громко. Мне лично до сих пор нравится та музыка: мы недавно сидели слушали старые записи — нормально. Потом был ведь такой рудимент ВРЕМЕНИ ЛЮБИТЬ, точнее, побочная ветвь группы, проект ПРЕОБРАЖЕНИЕ, в котором я участвовал. Правда, это было немножко другое. Фактически после распада ВРЕМЕНИ ЛЮБИТЬ, когда неожиданно Николай Фомин поменял личину и из гитаристов перешел в баянисты, это были попытки каким-то образом сохранить то, что было наработано во ВРЕМЕНИ ЛЮБИТЬ, и продолжить работу дальше. Но как-то это дело тоже вышло недолговечным в силу совершенно органических причин, потому что Олег Михайлович Сумароков попросту уже не в состоянии по возрасту продолжать это дело.

— А что вы можете сказать о своей работе в группе ЗГА?

— На самом деле Питер — город маленький, и все музыканты в нем друг друга знают, и попросту Николай Судник, единственный человек, который целенаправленно продолжает линию группы ЗГА, мне позвонил и предложил поиграть. Мы поиграли и неожиданно сделали программу… ну, не то что неожиданно: у него были идеи, все было готово, и я туда лихо попал, и мы записали альбом.

— Но та музыка, что играет ЗГА, и та, что играет АУКЦЫОН…

— Я, как в программе про Багдад, где в песне есть такие строчки: «он в душе авангардист, он танцует агро-твист». Это про меня. Вообще говоря, я всегда тяготел к нетрадиционным звучаниям…

— АУКЦЫОН — это нетрадиционное звучание?

— Это вполне самостоятельный коллектив с персональным звучанием. Но применительно к АУКЦЫОНУ это традиционное звучание.

— АУКЦЫОН, ЗГА…

— Параллельно существует проект СОЮЗ КОММЕРЧЕСКОГО АВАНГАРДА, это как бы мое детище, который старается выжить несмотря ни на что, и мы даже как-то выступаем в оставшихся в Питере двух с половиной клубах. Помимо этого есть такой проект БОСТОНАДА, тяготеющий больше не к традиционному джазу, а к акустическому. Барабаны, контрабас, саксофон… Постоянно меняющийся состав. Я принимал участие в еще одном ответвлении от группы ЗГА, бывшего ее гитариста Валерия Дудкина. Там играли Кондрашкин, ныне покойный, Тихомиров, Райскин, тоже ныне покойный… Уже довольно много фамилий в черных рамках…

— В замечательной группе ДЖУНГЛИ вы играли…

— Почти три года назад я встречался с Андреем Отряскиным в Сиэтле, где он живет. Преподает в какой-то школе, играет на акустической гитаре в дуэте еще с одним гитаристом, чего-то записывает. Возвращаться не собирается…

— Жалко…

— Да кому, кроме нескольких знакомых, была нужна его гитара тут? Его музыка, такая очень эзотеричная? Ну, есть он — на него ходят, уехал — замечательно… Сейчас Отряскина знают немногие…

— Жалко…

— Он выбрал свой путь в жизни и по нему идет. И кто мы такие… Ему там нормально…

— Сольного альбома от вас можно ожидать? Хотя бы нечто «Рубанов & Ко»?

— Я по отношению к себе не приемлю таких жестких персонификаций, вот СОЮЗ КОММЕРЧЕСКОГО АВАНГАРДА планирует что-то записать, но пока непонятно, на сколько и на что хватит средств, но чего-то мы запишем. У нас на самом деле очень жесткая политика, и на данном этапе мы существуем исключительно на уровне официальных бутлегов (это моя концепция). На сегодня есть бутлег номер восемь, в который были отобраны концертные записи, и, может быть, он перерастет в некий концептуальный альбом, но это, опять же, все в руках Божьих. Срастется — получится, не получится — так не получится. Никаких конкретных планов выпустить альбом к первому января, опять же, нет…